Читать книгу "Лабиринты веры  - Эллен Грин"

У сестер существовала договоренность. Если Клэр исчезает и не отвечает на звонки, это означает, что у нее проблемы или что люди задают слишком много вопросов – в общем, что что-то случилось. Если сестра пропадала из виду, Мари первым делом должна была ехать сюда. Таких оказий было семь или около того, и каждый раз она находила здесь сестру с Авой. Однако сейчас Клэр никуда не пропадала – она и Ава уже покинули этот свет, и их нечего было искать за обшарпанной фанерной дверью. Однако Мари, движимая смутными подозрениями, своей последней надеждой, все же приехала сюда.

Она села на кровать, и под ней заскрипели пружины. Грязный матрас вызывал у нее отвращение. Мари откинула простыню, чтобы проверить, есть ли на нем постельные клопы. Нельзя, чтобы она принесла на себе эту заразу в конвент. Однако на пожелтевшем матрасе никаких признаков клопов не было. Мари вдруг подумала, что зря приехала сюда. Это место – скопище плохих воспоминаний.

В ее размышления вторглось лицо Куинна. Это лицо с уродливыми вытаращенными глазами всегда вылезало, когда его меньше всего ожидали; Куинн был единственным из четверых, кто отказался оставить все как есть. Она не сомневалась: в поисках Авы им двигала скорее жажда мести, чем инстинкт самосохранения. И сестры так и не поняли почему. В том, что тогда произошло, вина Куинна была не больше, чем других. Коннелли, священник, вероятно, отмолил свои страхи, Лойял же затаился в дебрях среднего класса и не позволял воспоминаниям и угрызениям совести вторгаться в его сознание дальше первых после утреннего пробуждения мыслей.

День, когда случилась та жуткая ссора с Куинном, начинался с ясного утра. На безбрежной синеве неба не было ни облачка. Она и сестра обсуждали трехчасовое путешествие от Уиллоу-Гроув на джерсийское побережье, запланированное на середину дня. Мари мечтала побывать на пляже, который не видела больше года, однако ее мечта так и не сбылась. Вместо пляжа был Куинн, а затем – отделение неотложной помощи. Он поджидал их в засаде, потом, когда они тронулись в путь, последовал за ними, терпел полтора часа, пока они не выехали из Филадельфии и не въехали в Нью-Джерси, и наблюдал.

Мари пригладила волосы и подошла к грязному окну. День близился к закату. Улицы были пусты; дождь и холод загнали людей в дома. Она следила, как капли ползут вниз по наружной стороне стекла, а потом отвернулась. Воспоминания снова нахлынули на нее, как приливная волна.

Куинн подошел к ним на парковке. Небо из лазурного стало грозно-серым, а моросящий дождь окропил тротуар, когда они вылезли из машины, чтобы зайти в кафе и выпить кофе. Клэр что-то сказала насчет погоды. Что-то типа «совсем не пляжный день». И тут возник он. Его крохотные бесцветные глазки словно ожили в складках угрюмого перекошенного лица.

Он вцепился Клэр в волосы, требуя, чтобы та сказала, где Ава. Той тогда было лет четырнадцать, почти взрослая девушка. С ними она не поехала, так как была у бабушки в Шербуре. Клэр отказывалась говорить об Аве, и Куинн, намотав ее волосы на руку, стал бить ее головой о капот машины. У нее по лицу текла кровь – горячий металл рассек ей бровь. Мари стояла рядом, не в силах двинуться, словно ее ноги приросли к бетону. Она лишилась дара речи. Она слышала, как голова сестры ударяется о капот, как та кричит, видела, как капает кровь, но ничего не могла сделать. Когда кто-то бросился к ним на помощь через всю парковку, Куинн сбежал, как бешеная собака, облитая из шланга водой.

Вечерний разговор с Анаис был не из приятных.

«Все, хватит; я отправляю Аву назад, вы ведете ее в полицию и там все рассказываете».

Клэр отказывалась, и они продолжали спорить, повышая голос и повторяясь. В конечном итоге Анаис заявила, что не станет им помогать.

«Я буду выдавать вам деньги лишь на оплату счетов, и все. Я запрещаю тебе приезжать сюда, я не собираюсь разгребать за Россом, если ты продолжаешь защищать его. Да что с тобой такое?» После этого она бросила трубку. Мари не раз задавалась вопросом, сколько из этого слышала Ава по параллельному телефону…

Мари набрала номер Анаис в Шербуре и долго слушала гудки.

«Maman, на этот раз ты очень нужна мне». Но Анаис не отвечала. Мари отключилась и смотрела, как за грязным окном меркнет дневной свет.

Она набросила свою куртку на заляпанную чем-то подушку и на минуту прилегла, позволив мыслям плыть по течению. Вот они с Клэр на пляже в Бельгии, в Остенде. Легкий бриз холодит влажную кожу, и они ежатся. Анаис сидит в шезлонге. На ней голубая шляпа. Она потягивает воду и читает журнал. В небе ярко светит солнце. Девочки одеты в голубые купальники, они скачут в набегающих холодных волнах. И смеются. Брызгаются друг в друга. В ее воспоминания ворвался стук. Это продавец мороженого стучит своей ложкой по тележке. Вот девочки стоят в очереди, сжимая в маленьких ручках бельгийские франки. Клэр заказывает шоколадное для них обеих. Стук повторился, когда продавец окунул ложку в ведерко с водой, а потом ударил ею по тележке, чтобы стряхнуть остатки воды.

Стук опять повторился, на этот раз громче. Мари открыла глаза и обнаружила, что лежит на кровати в позе эмбриона. Стук доносился от двери в номер.

Глава 47

Одежда на мужчинах промокла и была покрыта грязью. Джоанна замерла у входной двери, опасаясь впускать их в дом.

– Слушайте, там, за домом, есть шланг. Понимаю, холодно, но все же, а? Или я вскипячу воды и налью ее вам в таз в саду. Вы оба грязные, как чушки.

Рассел оглядел себя.

– Ты серьезно? Нам так много нужно рассказать тебе…

– Господи, ну тогда разденьтесь. Оставьте грязную одежду на крыльце. Я дам вам во что переодеться.

Они выполнили ее просьбу и теперь сидели на диване в бо́ксерах и футболках, пока Джоанна готовила для них таз с горячей водой, чтобы они могли помыться.

– Сумка – Авы, я абсолютно уверена. «Все вина и многое другое» тоже точно ее, – сказала она. – Отсюда вывод: вы заблудились в Пайн-Барренс, нашли сумку Авы и какую-то могилу – но в ней оказались части оленя?

– Вот она. – Рассел бросил сумку на стол. – Я не помню ее, но я и не должен помнить. А ты помнишь?

Джоанна поставила таз на стол, выдала каждому по куску мыла, по мочалке и по полотенцу.

– Помойтесь в тазу. Потом вытритесь полотенцем. И не разводите грязь.

– На всякий случай: сумка высший класс, от «Дуни и Бурк», – стремясь помочь, сказал Дуг.

Джоанна села и прижала пальцы к вискам.

– У нее была черная сумка, но я не могу на сто процентов утверждать, что эта – ее.

Рассел окунул мочалку в горячую воду.

– В основном отделении ничего не было. А мы спешили выбраться оттуда. Если она мертва…

Джоанна вскочила.

– Не говори этого. Не смей.

– Нам пришлось уехать. Совсем стемнело. Но там никого не было. Конкретно в том месте. Так что, Джоанна, надежда есть, – сказал Дуг.